Джузе?ппе Моска?ти (итал. Giuseppe Moscati ; 25 июля 1880 - 12 апреля 1927) - святой Римско-католической церкви, итальянский врач, научный сотрудник, профессор университета.

Биография

Родился 25 июля 1880 года в Беневенто. Джузеппе был шестым из девяти детей в состоятельной семье, его отец был видным юристом. Когда Джузеппе было 4 года, семья переехала в Неаполь, где он провёл всю оставшуюся жизнь. После окончания начальной школы в 1889 году поступил в лицей Виктора Эммануила, затем учился на медицинском факультете Неапольского университета, который закончил в 1903 году со степенью доктора медицины.

После окончания университета работал внештатным адъюнктом в одной из неаполитанских больниц. Во время извержения Везувия в 1906 году ему поручили руководить эвакуацией больницы в Торре-дель-Греко - он спас больных, рискуя собственной жизнью. В 1908 году стал штатным ассистентом кафедры физиологической химии в неаполитанском медицинском институте. В 1911 году внёс большой вклад в ликвидацию эпидемии холеры в Неаполе. В том же году его приняли в члены Итальянской Королевской медико-хирургической академии.

Во время Первой мировой войны попытался записаться в добровольцы, однако ему отказали, посчитав, что его врачебные способности будут более полезны. В госпитале, где работал во время войны Москати, под его попечением находилось до 3 000 раненых солдат.

В 1919 году назначен главным врачом отделения для неизлечимо больных в одной из неаполитанских больниц. В 1922 году специальная комиссия министерства общественного просвещения дала ему право свободного преподавания в общей лечебной клинике. В 1923 году был послан итальянским правительством на международный физиологический конгресс в Эдинбург. Москати внёс большой вклад в изучение проблемы возникновения диабета, его труды во многом способствовали открытию инсулина. Был главным редактором медицинского журнала «Реформа медика».

По отзывам коллег Москати был известен своей самоотверженностью, бескорыстием и глубокой набожностью. Почти никогда не брал платы за лечение с бедняков, а особо нуждающимся помогал сам, вкладывая купюры в выписанные рецепты. Открыто исповедовал христианскую веру, ежедневно причащаясь и побуждая больных участвовать в церковных таинствах, за что нажил себе множество врагов в медицинской среде из числа материалистов и антихристиан.

Умер в 1927 году в возрасте 47 лет от скоропостижной болезни.

Канонизация

Через три года после кончины Москати его тело было перезахоронено в неаполитанской церкви Джезу Нуово 16 ноября 1930 года, спустя ещё 45 лет 16 ноября 1975 года Джузеппе Москати был причислен к лику блаженных. После зафиксированного соответствующей комиссией случая чудесного исцеления от рака неаполитанца Джузеппе Фуско (в видении мать больного наблюдала пришедшего к нему человека в белом халате, в котором затем опознала Москати по фотографии) был инициирован процесс канонизации .

Джузеппе Москати был канонизирован римским папой Иоанном Павлом II 25 октября 1987 года, как благочестивый мирянин, использовавший свою профессию врача для распространения христианства, дел милосердия среди больных, нуждающихся в духовной помощи. Канонизация Москати стала примером того, как святости может достигнуть современный мирянин, избравший обычную мирскую профессию. Показательно, что о канонизации было объявлено по завершении Генерального Синода епископов, который почти два месяца обсуждал тему призвания и миссии мирян в Церкви и мире. В речи, посвящённой канонизации Джузеппе Москати, Иоанн Павел II сказал:

Центром почитания Джузеппе Москати в Неаполе является церковь Джезу Нуово, в которую через три года после смерти были перенесено тело святого. Впоследствии мощи Джузеппе Москати были помещены под алтарём одной из боковых капелл, а в бывшей сакристии обустроен музей, посвящённый святому. Стены мемориального зала увешаны многочисленными вотивными приношениями верующих, воссоздана обстановка комнаты Москати, хранятся его одежда и врачебные инструменты.

В июле 1941 года в эвакуационном госпитале 15-15 Красноярска появился новый хирург. До Красноярска и раньше доходили вести о необыкновенном докторе, который многих спас от смерти. Но когда в госпиталь вошел двухметровый человек в рясе и с наперсным крестом, врачи опешили. Осенив себя крестным знамением, Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, епископ Лука, распорядился повесить в операционной икону и приступил к обязанностям главного хирурга.

Он был назначен на эту должность после письма Калинину, которое послал в первые дни войны: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку».

Впервые за 14 лет после первого ареста он смог работать хирургом и «набросился» на работу, как голодный на пищу. Он поражал коллег своим мастерством - он мог проводить как тончайшие операции на глазах, так и обширные резекции суставов. Приезжавший в госпиталь с инспекцией знаменитый травматолог Приоров сказал, что ему еще не приходилось видеть таких блестящих результатов лечения раненых, как у Войно-Ясенецкого.

Офицерский салют

Пациенты платили ему глубокой, искренней признательностью. писал в автобиографии: «Раненые офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палаты по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в больших суставах, излеченные мною, неизменно салютовали мне высоко поднятыми прямыми ногами».

Потянулись к святителю-хирургу и верующие, хотя к тому времени все храмы в Красноярске были закрыты. Святитель ходатайствовал об открытии церкви в Красноярске и совмещал лечение раненых с архиерейским служением, отправляясь в воскресные дни далеко за город, в маленькую церковь на кладбище…

Одновременно священник-хирург возобновил научную деятельность, проводя многочисленные конференции по военно-полевой хирургии. Еще одна радость в эти дни была связана с тем, что Священный синод приравнял лечение раненых к доблестному архиерейскому служению и возвел Войно-Ясенецкого в сан архиепископа.

После войны архиепископ Лука был направлен на служение в Тамбов. Когда председатель Тамбовского облисполкома вручил ему медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», владыка заметил, что мог бы принести гораздо больше пользы, если его «не таскали бы одиннадцать лет по острогам и ссылкам. Сколько времени потеряно и сколько людей не спасено!». В президиуме повисло мертвое молчание. Наконец кто-то неловко промямлил, что надо забывать плохое, на что святитель Лука громко ответил: «Простите, не забуду никогда!».

Тяжелый крест

А забывать было что. Блестящий выпускник Киевского университета отказался от профессорской карьеры и пошел по пути земского доктора, работая в скромных больницах беднейших российских губерний. Желая облегчить страдания больного при операции, он разработал подходы спинномозговой анестезии, позволяющей обезболить отдельный участок тела без общего наркоза. Это стало основой его докторской диссертации. Изданная отдельной книгой, она получила международную премию «За лучшие сочинения, пролагающие новые пути в медицине» и была раскуплена так быстро, что автор даже не смог представить несколько экземпляров в Варшавский университет, чтобы получить вознаграждение.

Как врач он прославился уже до революции. Под Курском вылечил слепого от рождения юношу, и к доктору, словно богомольцы, потянулись толпы слепцов, держащих друг друга за плечи. Работая в земской больнице Переславля-Залесского по 10-12 часов в сутки в операционной и амбулатории, он по ночам создавал капитальный труд «Очерки гнойной хирургии».

А спустя несколько лет, после того как Валентин Феликсович потерял любимую жену и остался с четырьмя детьми на руках, он принял священнический сан. Вскоре Войно-Ясенецкий был арестован. Книга была дописана в камере, корректорские правки также присылали в тюрьму. Когда вышло в 1934 году первое издание «Очерков», отец Валентин стал епископом Лукой.

Всюду, где епископ находился, он проповедовал Евангелие. За это его ссылали даже на Ледовитый океан. В небольшой деревушке Плахино из пяти изб, которые были больше похожи на стог сена, он крестил детей и лечил больных. Когда же епископ был сослан в Красноярск, его провожали толпы народа, а церкви на Енисее встречали его пароход колокольным звоном. На остановках владыка служил молебны, проповедовал.

Его дух не сломили ни гонения властей, ни зависть коллег, ни одолевавшие с годами болезни, ни слепота, поразившая архиепископа Луку в 1955 году в Крыму. Оперировать он уже не мог, но больные просили его хотя бы присутствовать на операции.

Архиепископ Лука причислен Русской православной церковью к лику святых исповедников и святителей, память его празднуется 11 июня.

Объявила святым. Неаполитанский лекарь был не только хорошим врачом, но и человеком с большой душой. Глубокая вера наделила его чувством милосердия и сострадания к другим. По его мнению, она могла исцелить лучше любого врача.

Джузеппе Москати: биография

Он родился в Беневенто (Италия), который раньше был известен как "город ведьм", в 1880 году. Был шестым ребенком в семье, имел еще 8 братьев и сестер. Его отец был востребованным юристом, поэтому семья жила в достатке. Когда родители переехали жить в Неаполь, маленькому Джузеппе исполнилось 4 года. Именно в этом городе он проживёт до конца своих дней.

В 1889 году мальчик закончил обучение в начальных классах и продолжил учёбу в лицее. После его окончания он поступает в университет на медицинский факультет.

В Первую мировую Москати Джузеппе пытался записаться в отряд добровольцев, но получил отказ, так как комиссия решила, что медицинские навыки будут намного полезней в тылу. Его направили работать в госпиталь, где в военное время под его опекой было более трёх тысяч раненых фронтовиков.

В 1919 году он получил должность главного врача в одном из госпиталей Неаполя для неизлечимо больных пациентов. Через 3 года ему дали право преподавать в общественной клинике.

На следующий год правительство страны отправило Москати в столицу Шотландии - город Эдинбург, где проходил съезд физиологов со всего мира.

Глубокая вера в Христа и побуждение пациентов к участию в христианских церковных обрядах собрали вокруг него немало врагов в лице атеистов.

Самоотверженный, не знающий корысти, слишком набожный — именно таким, по словам знакомых, был Джузеппе Москати. Биография его закончилась слишком рано. Он умер на 47-м году жизни.

Его знания и труды помогли в изучении сахарного диабета и создании инсулина. Москати старался не брать деньги за лечение у бедных, он даже помогал им небольшими суммами, которые вкладывал в выписанный рецепт.

Читая об этом, многие люди, наверное, задались вопросом: "А есть ли сейчас врачи, похожие на Джузеппе Москати?"

Личная жизнь

Москати решил не связывать себя узами брака и полностью посвятил жизнь профессии и миру. Избегая мирских соблазнов, он осознанно сделал выбор в пользу безбрачия, утверждая, что никогда не знал женщины.

Жил он вместе с сестрой, которая вела хозяйство, полностью распоряжалась финансами, ограждая великого врача от бытовых проблем.

"Больной - книга природы"

Поступки Джузеппе Москати как нельзя лучше рассказывают о том, каким милосердным и чистым он был человеком.

К примеру, когда его звали на помощь к больному, живущему в квартале с дурной славой, он не отказывался. Если кто-то заводил речь об опасности таких районов, Москати говорил: "Нельзя бояться, когда идёшь делать доброе дело".

Однажды знакомые встретили Джузеппе на одной из площадей, которая располагалась далеко от места его проживания. На вопрос о том, что он здесь делает, врач со смехом ответил: "Прихожу сюда, чтобы стать плевательницей для бедного студента".

Парень был болен начальной стадией туберкулёза, и если хозяева комнаты, которую он снимал, узнали бы об этом, его бы выгнали. Джузеппе ежедневно приходил, чтобы собирать и сжигать грязные платки и менять их на чистые.

Но самый трогательный случай, свидетельствовавший о безграничной доброте и профессионализме Москати, произошёл с одним стариком, нуждающимся в ежедневном наблюдении. Работая в больнице, Джузеппе был сильно занят и не мог приходить к старику каждый день, поэтому он предложил ему интересный выход. Ежедневно утром старик должен сидеть за столиком в кафе, мимо которого Москати ходит на работу, и пить горячее молоко с печеньем (естественно, за счёт доброго врача). Каждый раз, проходя мимо заведения, Джузеппе заглядывал в окно и проверял, есть ли его больной. Если его не было, то это означало ухудшение состояния здоровья старика, и Москати в ближайшее свободное время отправлялся к нему домой на окраину города.

Он очень много времени уделял студентам и начинающим врачам, делясь с ними своими знаниями и опытом, говоря: "Рядом с больным нет иерархии".

Многие задавали ему вопрос о том, как он выдерживает колоссальные ежедневные нагрузки, лишая свой организм полноценного отдыха. На что неаполитанский врач отвечал: "У того, кто причащается каждое утро, неиссякаемый запас энергии".

Все цитаты Джузеппе Москати - яркое свидетельство чистоты его души.

Фильм о жизни, наполненной любовью и самоотверженностью

В мире много фильмов, после просмотра которых задумываешься о своей жизни. Именно таким является биографический фильм "Джузеппе Москати: исцеляющая любовь", режиссёром которого стал Джакомо Кампиотти.

И сюжет, и постановка картины о жизни неаполитанского врача выполнены на высоком профессиональном уровне. Кинолента смотрится на одном дыхании. Сплетение жизненных радостей и страданий, показанных в фильме, сможет растопить даже самое холодное сердце.

Немного о сюжете

Начинается кинолента показом того, как два друга оканчивают медицинскую академию и готовятся к последним экзаменам. Молодой Москати смог не только блестяще справиться с этой задачей, но и помочь своему другу.

Отныне друзей ждёт практика в одной из больниц Неаполя, где нельзя нарушать строгие правила, но для них это самое лучшее место для развития своих медицинских навыков.

Джузеппе сутками находится в больнице и старается уделить каждому больному максимум внимания, тем самым завоевывая уважение и любовь среди пациентов. А когда в Неаполе происходит землетрясение, он первым бежит на помощь и спасает более десятка пациентов.

Многие люди во время просмотра картины "Джузеппе Москати: исцеляющая любовь" приходят к понимаю, что милосердие и вера - это нечто большее, чем ежедневное прочтение Библии и молитва. Как говорит Священное Писание: "Вера без дел мертва".

Канонизация

Тело Москати Джузеппе перезахоронили в 1930 году в Джезу Нуово (церковь в Неаполе). Ровно через 45 лет он был причислен к лику блаженных. Процесс канонизации произошёл после того, как мать больного раком жителя Неаполя увидела в своём видении врача, который исцелил её сына от болезни. По представленной ей фотографии она узнала Джузеппе.

Канонизация, проведённая Иоанном Павлом, стала наглядным образцом того, что даже современный мирянин, выбравший простую профессию, может стать святым.

Сегодня мощи Москати Джузеппе хранятся в церкви Джезу Нуово. В ее стенах имеется воссозданная комната лекаря, где хранятся несколько медицинских инструментов, которыми он пользовался, и его одежда.

Святые находятся среди нас, они молятся, помогают словом и делом, спасают этот мир, иначе он давно был бы уже уничтожен. Мы не замечаем их, точнее, не хотим видеть. Суть этой статьи не поучать, а немного подвести к размышлению и, возможно, действенным переменам своего существования. Может, после прочтения этой публикации или просмотра одноименного фильма ("Джузеппе Москати - исцеляющая любовь") вы углубите свои поиски истины, осмотритесь вокруг себя, поменяете отношение к окружающим, заглянете внутрь своей души.

Как проверяли людей на святость

Людей оценивают по их поступкам. Чтобы определить святую личность, необходимо обладать знанием, как это сделать. Раньше тех, кого люди именовали святыми, проверяли просто - бросали в яму с голодным хищным зверем (тигром или львом) и наблюдали. Обычно животное набрасывалось и съедало человека. Но если голодный зверь принимал смиренную позу и лизал стопы пленнику ямы, последнего доставали и выражали почтение.

С годами религий и мошенников становилось все больше, и это правило отменили. Да и люди дешево хотят получить бесценное, поэтому и существуют дешевые гуру (учителя духовных знаний). Но сегодня речь пойдет о том человеке, перед которым даже его недоброжелатели склонили свои головы.

Необычный доктор

В миру его звали Джузеппе Москати. Биография этой личности поистине удивительна. На Землю он пришел 25 июля 1880 года, в богатую знатную семью в городе Беневенто, расположенном северо-восточнее Неаполя (Италия). В семнадцатилетнем возрасте юноша принял обет пожизненного целомудрия. Такой обет, конечно, может дать любой, но соблюдать его, мягко говоря, непросто. Требуется вести определенный образ жизни (жить только на благо других), иначе это просто жалкий фарс.

Свою жизнь Москати Джузеппе полностью посвятил Богу. Искреннюю веру выражал не только молитвами, но и практическим служением всем окружающим людям.

Этапы карьеры

В 1903 году Джузеппе получил докторскую степень в медицине. Через 8 лет он уже был ведущим доктором Неапольской клиники для неизлечимо больных. Еще через такой же промежуток времени защитил докторскую диссертацию и получил известность в научных кругах за свои 32 ученые публикации.

Был всегда в центре самых страшных событий с мирской точки зрения (в 1906 году спасал людей после извержения вулкана Везувия, а в 1911-м был в центре разгара чумы в Неаполе). Но из описаний до нас дошла лишь малая часть дел этой великой личности.

Миссионерская деятельность

Москати Джузеппе любили все: и бедные, и богатые. Хотя в докторских кругах за нестандартные методы лечения его многие осмеивали, точнее, ему просто завидовали. Будучи в халате доктора, он больше говорил с больными о духовном, и это не была профессиональная хитрость. Скорее, так проявлялось истинное сострадание и бескорыстная любовь ко всем живым существам. За телесное просил не сильно беспокоиться, хотя реально лечил и выписывал лекарства. С богатых не брал лишних денег, себе оставлял только на скромную жизнь, а на доходы оплачивал неимущим лекарства и еду. Причем делал это не на показ, а тайно, чтобы никто не знал. Порой больной находил деньги у себя в рецепте или под подушкой после ухода врача.

Бескорыстное сердце Москати

Доктор Москати Джузеппе просил чаще ходить на службы в церковь, которую и сам посещал в свободные часы. Вдохновлял слушать о Боге, размышлять о вечном счастье, принимать таинство причастия.

Люди верили ему больше не за докторскую степень, а за доброе любящее сердце, бескорыстие и искреннее желание помочь каждому. О многом приходилось больным молчать, ведь за добрые дела во все времена высмеивали. И в чудеса духовного исцеления никак не хотелось верить людям в научных кругах. Каждый хотел написать свою книгу, в которой были описаны заслуги самого автора, а не Бога.

Профессор Москати Джузеппе к своим ученикам всегда относился на равных (даже к первокурсникам), спрашивал их мнение, никогда не гордился и не превозносил себя или свои заслуги. Показывая тело мертвого человека на обучении, Джузеппе Москати без насмешек говорил, что здесь заканчивается людской эгоизм, поэтому важно успеть простить своих обидчиков до прихода смерти, стараться быть добрее к окружающим. Студенты так были воодушевлены, что с открытыми ртами (точнее, сердцами) следовали за доктором, когда тот шел в обеденный перерыв в церковь на мессу. И даже провожали всей толпой его до самого дома, где профессора ожидала уже другая очередь - нищих пациентов и нуждающихся.

Доброе сердце доктора действительно творило чудеса, большая часть которых описана в фильме «Джузеппе Москати - исцеляющая любовь». Сколько Джузеппе спал и отдыхал, никого не интересовало. Это знал лишь сам Господь, забравший своего верного последователя к себе в то место, где нет больше страданий и смертей. Огромный след после столь короткой жизни оставил Джузеппе Москати. Биография этого уникального доктора, прожившего всего 46 лет, представлена в одноименном фильме.

Легенды о докторе

День памяти (физической смерти) - 12 апреля 1927 года. Как тогда говорили - мир потерял святого, а больные и малоимущие Неаполя потеряли все. Но многие страждущие рассказывали, что доктор Москати приходил к ним и лечил их. Те, в свою очередь, позже узнавали, что их любимого доктора нет в живых уже год, а то и больше времени. Но они отказывались в это верить. И до сих пор святой приходит служить тем, кто просит его помощи, и к тем, кто в этом мире никому не нужен.

Лишь в 1975 году его причислили к лику святых. Те, кто знали и верили, будут и дальше с доктором Москати общаться и получать помощь. А те, кто не верили (гордецы и завистники), пока такими и останутся. И к тем и к другим Господь постоянно шлет своих посланников, чтобы мы стали теми, кем мы есть, а не теми, кем себя считаем (только этим материальным телом).

Мощи святого хранятся в церкви Джезу Нуово в Неаполе. По местным традициям есть возможность прикоснуться к графическому оттиску руки блаженного Москати.

Еще многое можно было рассказывать об этой удивительной личности, но лучше посмотреть одноименный биографический фильм "Джузеппе Москати - исцеляющая любовь". В Италии премьера кинематографического шедевра состоялась в 2007 году. Спустя два года картину показали на российском канале "Культура".

Дед нашего героя был мельником, отец - провизором, а впоследствии страховым агентом. Валентин родился в Керчи в мае 1877 года. Вскоре семья, в которой было пятеро детей, переехала в Киев. Жили на Крещатике, в прекрасной, богато обставленной квартире. Старшая дочь окончила консерваторию, младшая хотела стать певицей. Братья учились в лучшей гимназии города. Павел и Владимир мечтали о юридической карьере, а Валентин решил стать художником. Но в пору его юности интеллигенция стремилась в деревню, чтобы учить, лечить и помогать мужику-богоносцу. И вот накануне вступительных экзаменов в Петербургскую академию художеств он вдруг осознал, что не имеет права заниматься тем, что ему нравится, а «обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей». И он отправляет матери телеграмму: решил поступать на медицинский факультет. Через год влечение к живописи берет верх, и он едет в Германию учиться в художественной школе. Однако вскоре он оттуда сбежал и поступил на медицинский факультет Киевского университета. Через много лет он напишет: «Когда я изучал физику, химию, минералогию, у меня было почти физическое ощущение, что я насильно заставляю мозг работать над тем, что ему чуждо. Тем не менее учился я на сплошные „пятерки“ и неожиданно заинтересовался анатомией... На третьем курсе я со страстным интересом занимался изучением операций на трупах. Произошла интересная эволюция моих способностей: умение тонко рисовать, - и моя любовь к форме перешла в любовь к анатомии... Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии». В 1903 году он окончил университет и собирался стать земским врачом. «Я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям». Однако началась Русско-японская война, и университетский профессор предложил ему вступить в отряд добровольцев Красного Креста. Отряд выехал на Дальний Восток в марте 1904 года. В Чите он провел больше года. Там в его жизни произошли важнейшие события. Во-первых, он начал успешно делать серьезные операции. Во-вторых, женился на сестре милосердия Анне Ланской.

	Ревнивая муза доктора Анна Ланская.

Анна была хороша собой, под стать молодому доктору, для солидности отпустившему бороду. К 1913 году в семье было уже четверо детей. Вернувшись с Дальнего Востока, они поселились в крошечном уездном городе. Войно-Ясенецкий души не чаял в жене. Но с утра до вечера он находился в больнице. Никаких гостей, прогулок, домашних праздников. Анна оказалась патологически ревнивой. Она ревновала и к больным, и к сослуживцам, и к знакомым. Собиралась отравиться. Но ее муж отказался от столичной жизни ради земской медицины, а это означало гибель карьеры.

До 1846 года 90% подданных Российской империи жили в деревнях. Как писал знаменитый земский деятель А.И.Шингарев, «на всем громадном пространстве 350 земских уездов, где проживало тогда 38 миллионов жителей, существовало лишь 351 учреждение «приказа общественного призрения». Как правило, это были маленькие амбулатории. Больниц не было не только в селах - не было их и в большинстве уездных городов. К концу ХIХ века земские врачи произвели тихую революцию: в уездах количество больниц увеличилось втрое. А недостаток больниц, денег и лекарств привел к тому, что земский врач уже в начале своей работы должен был стать энциклопедистом. Он был и хирургом, и офтальмологом, и стоматологом, и акушером. Феномен земской медицины состоял в том, что эти врачи не только безупречно исполняли свой долг, но и развивали науку. К тому же к врачам шли не только с болью, но и со всеми житейскими невзгодами.

В то время в русской деревне с ее непролазной грязью и страшной нищетой самым страшным бедствием была слепота. Трахому никто не лечил, а Войно-Ясенецкий сразу после окончания университета стал посещать в Киеве глазную клинику. Больных он принимал не только в клинике, но и дома. Поэтому позже в забытых богом местах слава о чудесном докторе, который исцеляет от слепоты, быстро распространилась по всей округе.

Однажды у него на операционном столе едва не умер крестьянин, которому нужно было удалить камни из почек. Наркоз делала неумелая фельдшерица. Во время операции больной начал задыхаться, видимо, от передозировки хлороформа. Спасти его удалось чудом. С этого времени Войно-Ясенецкий стал при любой возможности пользоваться местным обезболиванием и начал изучать проблему наркоза. Он уезжает в Москву, чтобы встретиться с Петром Ивановичем Дьяконовым, основателем и первым председателем Съезда российских хирургов. Валентин Феликсович хотел обсудить с ним новейшую книгу австрийского хирурга Генриха Брауна «Местная анестезия». Знаменитый профессор не побоялся признаться провинциальному коллеге в том, что книгу о новейшем средстве обезболивания, регионарной анестезии, не читал. Но он выслушал его и предложил завтра же начать работу над диссертацией.

Валентин Феликсович без устали погружался в открывшуюся перед ним бездну. Постоянно оперируя на трупах, он наконец понял, как можно «напасть» на седалищный нерв - при выходе из полости таза. А ведь это открытие давало возможность с помощью одного укола новокаина в нужную точку добиться полной заморозки ноги!

Следующим открытием была инъекция в срединный нерв - тогда теряла чувствительность кисть руки. Третье открытие он сделал после тщательного исследования человеческих черепов. Он наконец понял, как и куда вводить новокаин, чтобы избавить человека от ужасных неврологических болей, вызванных воспалением тройничного нерва. Однако позволить себе заниматься исключительно наукой он не мог, в Москве его одолело безденежье, а ведь нужно было кормить большую семью. И вот судьба переносит Войно-Ясенецкого в Саратовскую губернию. Больница на 10 коек. На прием в амбулаторию приходил до 150 человек, потом нужно было ездить по деревням, верхом или на телеге.

В 1910 году переехали в Переславль-Залесский, больница которого мало отличалась от прежней. Рано утром больничный кучер приезжал к дому. В дорогу Валентин Феликсович брал с собой карточки с французскими и немецкими словами и учил их, пользуясь драгоценными минутами свободного времени. По воспоминаниям горничной Елизаветы Кокиной, это была удивительная семья. Завтракал барин один, после работы принимал больных в своем кабинете. После вечернего чая снова уходил в кабинет и читал, пока весь керосин в лампе не выгорит. По ночам часто вызывали в больницу: молча собирался и ехал и никогда на это не сердился. Мебель в доме была самая простая. Раз в месяц приезжала на чай знакомая игуменья из монастыря - вот и все развлечения. «Им, Ясенецким, - рассказывала Кокина, - форсить-то не из чего было. Вина, табаку в доме не держали, сладостей тоже никогда не бывало. Книг только по почте много шло. Книг было много...»

Сохранились истории болезней, написанные доктором Ясенецким. Потом одна из них станет началом книги, которой до сих пор пользуются хирурги. Это потрясающие человеческие документы, из которых предстает не только больной, но и врач. Из истории болезни крестьянки Елены разворачивается античная драма. К 36 годам эта женщина родила десять детей и семерых похоронила. У нее туберкулез легких, требуется операция, издалека она с трудом добирается до знаменитого врача. И вдруг выписывается. Казалось бы, вот и последняя строка истории болезни. Но Ясенецкий выяснил, что умер ее восьмой ребенок. И доктор делает последнюю запись: после этой смерти собственная судьба стала ей безразлична. Для кого он это писал?

Так он работал, собирал материал для книги, и вдруг все изменилось. «В начале 1917 года к нам приехала сестра моей жены, только что похоронившая дочь, умершую от чахотки. На великую беду, она привезла с собой ватное одеяло, под которым лежала ее дочь. Я говорил своей Анне, что в одеяле привезена к нам смерть. Так и случилось: сестра прожила у нас всего две недели, и вскоре после ее отъезда я обнаружил у Ани признаки начинающегося туберкулеза легких». В то время считалось, что туберкулез лучше лечится в сухом климате. И Ясенецкий принял решение переехать в Ташкент, на должность главного врача городской больницы. Вначале казалось, что все будет хорошо. Но начался голод. И 27 ноября 1919 года Анна умерла.

Некоторые исследователи жизни Войно-Ясенецкого считают, что в церковь его привела смерть жены. Это заблуждение. Он был верующим человеком и вел жизнь православного христианина. Сам он так описал то, что случилось в конце 1920 года: «Я узнал, что в Ташкенте существует церковное братство, и пошел на одно заседание. По одному из обсуждавшихся вопросов я выступил с речью, которая произвела большое впечатление». Вскоре он попал на церковный съезд, где опять произнес речь. «Когда присутствующие расходились, я неожиданно столкнулся в дверях с владыкой Иннокентием. Он заговорил о большом впечатлении, которое произвела на него моя речь, восторгался глубиной и искренностью моей веры и, неожиданно остановившись, сказал мне: „Доктор, вам надо быть священником!..“ У меня не было и мысли о священстве, но слова преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв... Уже в ближайшее воскресенье я... вышел в чужом подряснике к стоящему на кафедре архиерею и был посвящен им в сан дьякона... Это необыкновенное событие произвело огромную сенсацию в Ташкенте, и ко мне пришли большой группой... студенты медицинского факультета. Конечно, они не могли понять и оценить моего поступка... Через неделю я был рукоположен во иерея, и мне пришлось совмещать мое священство с чтением лекций на медицинском факультете...» В феврале 1921 года он впервые пришел на работу в больницу в рясе. «Вы не можете представить шок, который мы пережили, - вспоминала его бывшая медсестра. - Надеть рясу в то время, когда люди боялись упоминать в анкете дедушку-священника, когда на стенах домов висели плакаты: «Поп, помещик и белый генерал - злейшие враги Советской власти», - мог либо безумец, либо человек безгранично смелый. Безумным Войно-Ясенецкий не был...

	Архиепископ Лука с прихожанами.

Однажды в Ташкент привезли из Бухары раненых красноармейцев. В санитарном поезде им делали перевязки. Из-за жары под повязками появились личинки мух. И кто-то пустил по больнице слух, что врачи специально вредят раненым. По приказу начальника ЧК Я.Петерса были арестованы все больничные врачи. Петерс хотел устроить показательный процесс и расстрелять вредителей. В качестве эксперта в суд вызвали Войно-Ясенецкого. Он бесстрашно напал на Петерса, который не ожидал такой смелости от попа. Петерс спросил Валентина Феликсовича, как он может верить в Бога, которого никогда не видел.

Ясенецкий ответил: «Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил». Врачей вскоре освободили. Все считали, что от расстрела их спасла речь врача в рясе. Спустя полвека бывшая медицинская сестра Ташкентской городской больницы сказала об этом человеке: «В делах, требовавших нравственного решения, Валентин Феликсович вел себя так, будто вокруг никого не было. Он всегда стоял перед своей совестью один. И суд, которым он судил себя, был строже любого трибунала».

В 1923 году Войно-Ясенецкий тайно постригся в монахи и получил имя апостола Луки, врача и художника. В мае 1923 года был совершен обряд рукоположения, и монах Лука стал епископом. Ташкентский епископ Лука не скрывал своей преданности опальному патриарху Тихону. Под надуманным предлогом он был арестован. Допрашивал его лично Петерс. Опасного политического преступника Петерс отправил в Москву, в распоряжение ГПУ. Сначала была Бутырская тюрьма, потом Таганская. Наконец в декабре ему объявили, что отправляют в ссылку в Енисейск. Этап был долгий: из города в город, из тюрьмы в тюрьму. У епископа Луки по дороге украли все деньги и вещи. В Красноярске его посадили в подвал, изгаженный человеческими экскрементами. Чистить пришлось голыми руками. В лютую стужу привезли в Енисейск. Потом он будет вспоминать, как на этапе сделал крестьянину операцию - слесарными щипцами. В городе ему позволили оперировать, но слухи об удивительном докторе привели к тому, что в Енисейск из всех медвежьих углов хлынули больные. Особенно потрясла людей новость о том, что он вылечил семью слепых от рождения людей - шесть человек. Местным врачам это не понравилось, и Луку под конвоем отправили на южный приток Ангары, в деревню из 8 дворов. Там некому было ему завидовать, но было кому издеваться. Но он ни на что не жаловался, даже когда хозяйка избы выгнала его на улицу. Потом его вернули в Енисейск, но несгибаемый священник не давал властям покоя. И его снова выслали, на сей раз в Туруханск. Даже и читать об этом страшно - как же было в жизни? Туруханский край на севере упирается в Ледовитый океан. В городе было сотни три одноэтажных домиков. В автобиографии епископ Лука написал об этом времени лишь несколько строк. «В Туруханске, когда я выходил из баржи, толпа народа опустилась на колени, прося благословения. Мне сразу же предложили вести врачебную работу. Незадолго до этого врач больницы... уехал в Красноярск. В больнице оставался фельдшер, и вместе со мной приехала девушка, только что окончившая фельдшерскую школу... С этими двумя помощниками я делал такие большие операции, как резекция верхней челюсти, большие чревосечения, гинекологические операции и немало глазных». И еще он читал проповеди. По большим церковным праздникам верующие выстилали епископу Луке дорогу от больницы до церкви коврами, половиками и красным сукном. Его вызвали в ГПУ и сказали, что запрещают благословлять больных и проповедать в монастыре. Лука предложил повесить объявление о запрете на благословение. Разве может вооруженная до зубов власть терпеть такое ослушание? И его снова сослали - в село Плахино, неподалеку от Дудинки, 250 км за полярным кругом. В углу избы, в которой его поселили, лежал снег... Однако вскоре его снова перевезли в Туруханск. И мы уже никогда не узнаем, кто за него хлопотал.

В 1926 году епископ Лука вернулся в Ташкент.

Весной 1930 года он снова был арестован и приговорен к ссылке на Север.

Вторую ссылку, в Архангельск, он считал легкой. Ему даже позволили принимать больных в амбулатории. Оперировать запретили, но больничные врачи тайком приглашали его на операции. В 1933 году он вернулся в Ташкент, а вскоре увидели свет «Очерки гнойной хирургии», долгожданная книга, над которой он работал все эти годы. «Очерки» вышли в урезанном виде, но для врачей это было из ряда вон выходящее событие. Монографию епископа Луки ставили в один ряд с всемирно известными трудами Г.Мондора и С.Юдина.

Передышка длилась недолго. В 1937 году ночью к нему пришли с обыском. В тюрьме он провел два года. Его пытали бессонницей. Каким-то чудом пережил 13-суточный допрос - били ногами по голове, когда терял сознание, отливали холодной водой. Хотели, чтобы упрямый поп признался в шпионаже в пользу Ватикана. Подробности его заточения неизвестны по сей день, поэтому многим и сегодня хочется думать, что все было не так страшно. Это правда: не так, а гораздо страшней.

О Войно-Ясенецком написаны книги, и невозможно на нескольких страницах описать его жизнь, которая до сих пор полна тайн и заслуживает другого названия: житие.

Осенью 1943 года война государства против церкви внезапно закончилась. После встречи Сталина с иерархами православной церкви собор епископов избрал митрополита Сергия Страгородского Патриархом всея Руси. А еще собор избрал Священный синод. Одним из шести его членов был избран архиепископ Красноярский Лука.

Все изменилось в одночасье. Люди, которые боялись с ним здороваться, выстраивались в очередь - поздравить. Были опубликованы его монографии, но выход в свет полного издания «Очерков гнойной хирургии» все еще был впереди. В 1944 году Лука назначен архиепископом Тамбовским. Вскоре за выдающиеся научные труды ему была присуждена Сталинская премия.

Но тут перемирие власти с церковью подошло к концу. И архиепископа Луку, который так и не научился чинопочитанию, в 1946 году отправили из Москвы в Крым, где было очень тепло, но очень голодно.

В 1955 году архиепископ Лука ослеп. Последнюю свою проповедь он произнес в Прощеное воскресенье. А умер в День всех святых, 11 июня 1961 года.

Мне было очень трудно в который раз читать историю его жизни. В 2000 году архиепископ Лука был канонизирован. В этом же году - реабилитирован. Все это было совсем недавно, но кажется историей, случившейся где-то в другой стране и в другое время. Как сказал человек, который в юности имел счастье слышать его проповеди: «В день, когда я узнал о том, что Луку причислили к лику святых, мне было очень грустно. Сколько над ним издевались за его редкую душу и веру, сколько пытали, не давали работать и помогать людям. Нет, я обрадовался, но это была такая грустная радость...»

Хорошо, что сумели издать его проповеди, читать их - сладчайшая отрада. Такая, какая возникает в мутной темноте при появлении маленького огонька. Он был удивительным врачом и очень трудным человеком. Его нередко попрекали за то, что ради детей, оставшихся без матери, он не снял рясу и обрек их на тягчайшие испытания. Но только такой человек и мог устоять в тюрьмах, на смертельных этапах, на берегу Ледовитого океана, только такой человек силой своего врачевания мог победить озверевших представителей озверевшей власти, которые тоже болеют и тоже плачут. Все знали, что ни купить, ни сломать его нельзя. И уж никак невозможно представить себе этого человека в модных часах или в дорогой, богато обставленной квартире. Потому что его невероятная мощь состояла именно в том, что он жил как проповедовал. То есть его слово было равно его делу. А с этим уже никто ничего поделать не в силах. Ведь и про него лгали - ну и что? Где эти люди? Как жили, так и умерли, про них и пяти слов много. А Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, хирург-монах Лука, и после смерти помогает жить. Теперь он лечит своим словом и историей своей жизни. И уже не так больно, а ведь для врача это главное.

Ольга Богуславская